Книга Сумасбродка для ректора. Часть 1  - Камелия Джейн

«Я вовремя появился здесь, очень вовремя. Новенькую могли просто разорвать проклятиями все влюбленные в Даниэля, в эльфа и тролля Громи, да и в меня, чего уж греха таить».

Я призвал из целительской лекарей. Наставника Даниэля, предварительно освобожденного от магических оков, унесли в палату. Я приказал внимательно исследовать поразившее мастера заклятие и обо всем, даже незначительном, докладывать мне. Особенно, если ему не станет в ближайший час лучше.

Постепенно освободил и разогнал по общежитиям «болельщиков»-зрителей, прикрепив магические маячки, чтобы позже определить для провинившихся отработку-наказание. Их, конечно, спровоцировали, но надо же мозги иметь! Забыли, где учатся?!

А великолепную пятерку — Дарию, темную Велерику, эльфийку Делисию, тролля Ниорака Громи и эльфа Лаурэля Громи — направил в приемную для немедленного разбирательства.

«Отцы Демоны! Тут такие новости об угрозе государственной безопасности, а эти взрослые дети любовные разборки затеяли! Адепты! … Сам был таким… очень-очень давно…»

* * *

Дария

Когда Велерика недвусмысленно высказалась по поводу раздвигаемых мною ног, я просто впала в ступор. Как вообще можно делать какие-либо выводы о человеке, которого совершенно не знаешь? И разве можно что-то доказать подобным Велерике злословцам? Да и нужно ли?

Так вышло, что в свои целые 22 года я все еще невинна. Строгое воспитание, смерть матери, особые правила отношений в группе викторианских готов (девушка делает шаг первой)… И пусть в университете все это отошло на второй план, общение с ровесниками и старшекурсниками у меня не выходило за рамки дружеских.

Конечно, нашлось немало тех, кому я нравилась, и кто мечтал выйти из френд-зоны. Но мое сердце стучало ко всем ровно, независимо от возраста, внешних и физических данных воздыхателей. А относились ко мне достаточно уважительно, чтобы посметь к чему-либо меня принудить. А даже если и возникали у кого-то такие мысли, то у меня было достаточно «телохранителей», чтобы крамольные замыслы оставались только в головах, не воплощаясь на практике.

Дело в том, что я странным образом чувствовала настроение и планы преподавателей, что, конечно, было невероятным вспоможением для любой категории студентов — от заучек до филонщиков — и не раз многих выручало.

Началось все с одного зачета у преподавателя-зверя, который валил студиозусов безжалостно, и с первого раза сдать было нереально. Утро зачета, я пытаюсь привести голову в порядок, уложив свои легкомысленные кудри — они могут стоить мне зачета, и понимаю, что уже вот-вот буду безбожно опаздывать.

Обычно мы заходим по три человека, строго по алфавиту. Поэтому я боялась опоздать: я Воронцова, передо мной в списке — два человека, Наташа Арионова и Вовка Бекин, так что я — в первой тройке. Я четко представила, как будет орать препод, и вдруг поняла, что сегодня орать он не будет. Перед моим внутренним взором поплыла картинка: бледный задумчивый философ Владимир Альбертович рассеянно слушает, кивает головой, механически ставит в зачетках заветную подпись. У него что-то случилось.

Я прилетела к самому началу, в коридоре перед аудиторией наша группа дрожала в единой панической лихорадке. Я улыбнулась. На меня посмотрели, как на умалишенную. А я обмолвилась, что сегодня зачет сдадут все: В.А. в небывалом состоянии. Никто не обратил на это заявление внимания. До тех пор, пока немного взъерошенный философ не открыл аудиторию, не пригласил всех сразу, предложив наугад выбрать вопросы на листочках, лежащих на столе. Пока мы готовились, он, бледный, сидел за столом, глядя в одну точку и не двигаясь.

Через 15 минут Владимир Альбертович тихо спросил, кто готов отвечать. Все удивленно переглянулись: точно, что-то небывалое! Отвечать пошел наш зубрила Саша Ольхович. Следом — другие наши отличники и хорошисты. Я училась прекрасно, знала ответ на свой билет, но намеренно не выходила отвечать, чтобы раз за разом наблюдать одну и ту же картину: философ рассеянно кивает головой на ответ студента, механически берет зачетку и ставит подпись. Ребята смотрели на меня, как на ведьму или какое-то чудо.

Я вышла отвечать в последних рядах, получила зачет и радостно выбежала из аудитории. Наша группа стояла в коридоре в полном составе, за исключением оставшихся на зачете. При моем появлении все дружно ринулись ко мне, обступили и наперебой стали спрашивать, как я узнала о сверхнеобычном состоянии зверя. Я только пожимала плечами и сказала, что так боялась опоздать, что представила орущего В.А., а потом вдруг меня «осенило».

В следующий раз я всех заранее предупредила о «неожиданной» контрольной, которую задумала преподаватель по языковедению. С тех пор меня всегда спрашивали, не «осенило» ли меня снова, а я добродушно делилась своими озарениями. Очень быстро слух о моей острой интуиции и чувствовании преподавательского состава, предстоящих подвохов и досадностей распространился по всему универу. Ко мне обращался народ от первого до пятого курса. А когда я училась на последнем курсе, вызвал декан перед важной проверкой, а потом даже ректор.

Надо сказать, что мое «чувствование» было прекрасным подспорьем и для нашей театральной компании в розыгрышах преподавателей и студентов. Количество друзей, знакомых, поклонников росло в геометрической прогрессии, впрочем, как и завистников и злопыхателей. Но кто бы посмел меня обидеть? Мне кажется, что если бы я захотела, меня бы по универу на занятия на руках носили. И не только. Но я не хотела. Возможно, поэтому меня уважали: я не требовала ничего взамен своих «рекомендаций» и не звездилась.

И вот теперь, видя меня впервые, ничего обо мне не зная, Велерика делает такие громкие заявления. Или она специально меня провоцирует, хочет разозлить? Или не меня?

Я огляделась. Вокруг дерущихся братьев Громи собралась разносольная толпа здоровых парней, а в нашу сторону подтягивались девушки с горящими злобой глазами, в их руках стали поигрывать огненные шарики, в коих я безошибочно угадала проклятия. Для кого они предназначались, можно было не сомневаться. Стало страшно. По-настоящему, жутко страшно. Такого испуга я еще никогда не испытывала.

И тут появился он! Я заметила круговую голубую вспышку, откуда вышел ректор Визард. Он быстро осмотрелся, сделал несколько пассов руками, и я почувствовала, что не могу пошевелиться, как и остальная масса находящихся здесь адептов академии.

А потом я ощутила, как внутри моей головы щекотно «зашевелились» мысли и тонким дымком поплыли в сторону ректора. Я не могла двигаться, но была в полном сознании. Я видела, как от остальных плывут такие же дымки. И, что интересно, я понимала, что они означают, и я могла читать эти воспоминания. Так я узнала причины всего, что произошло.

Моя голова ощущала легкую вибрацию, от которой по телу разбегались сумасшедшие мурашки. Мое дыхание участилось. Мышцы внутри лона стали сокращаться, а вынужденная неподвижность только усугубляла эротическое напряжение.

«Дьявол, копание в воспоминаниях может быть чертовски возбуждающим! Интересно, остальные испытывают то же самое?»